Уроки дыхания - Страница 39

Ладно, кончиться все может либо так, либо этак, подумала Мэгги. С Сериной заранее не скажешь. Она могла просто поднять их на смех. Но, наверное, похороны дались ей отнюдь не легко, или на нее фильм подействовал, или общее ощущение вдовства. Как бы там ни было, она сказала:

– Поверить не могу. Не могу поверить.

– Серина… – начала Мэгги.

– В моем доме! В моей спальне!

– Пожалуйста, прости нас, нам обоим так жаль… – пролепетала Мэгги, и Айра, приведя наконец в порядок свою одежду, добавил:

– Да, мы, честное слово, не…

– Вы всегда были несносными людьми, – сказала Мэгги Серина. – И подозреваю, намеренно. Невозможно быть такими тупыми по чистой случайности. Я не забыла, что ты устроила в доме престарелых с моей матерью. Теперь еще и это! На похоронах! В спальне, которую я делила с мужем!

– Это стечение обстоятельств, Серина. Мы совершенно не собирались…

– Стечение обстоятельств! – повторила Серина. – Ладно, убирайтесь вон.

– Что?

– Покиньте мой дом, – сказала она, повернулась на каблуках и ушла.

Мэгги, не глядя на Айру, подняла сумочку. Он собрал карты. В дверь она вышла первой, оба направились по коридору к гостиной. Люди расступались, пропуская их. Как много они слышали, Мэгги представить себе не могла. Вероятно, все. Они как-то притихли – испугались, наверное. Она открыла парадную дверь, повернулась к ним и сказала:

– Ладно, нам пора!

– До свидания, – забормотали они. – Пока, Мэгги, пока, Айра…

Снаружи ослепительно сияло солнце. Мэгги пожалела, что они не приехали сюда от церкви на машине. Она приняла предложенную Айрой руку и шла по гравию к дороге, не сводя глаз со своих туфелек, покрывшихся тонким слоем пыли.

– М-да, – произнес наконец Айра, – мы несомненно внесли в это маленькое сборище некоторое оживление.

– Я ужасно себя чувствую, – сказала Мэгги.

– О, все пройдет, – пообещал Айра. – Ты же ее знаешь. – Потом коротко фыркнул и прибавил: – Смотри на вещи веселее. Как правило, встречи старых одноклассников…

– Но это была не встреча одноклассников, а похороны, – сказала Мэгги. – Поминки. Я заявилась на поминки и все испортила! Серина, наверное, думает, что мы хотели выпендриться или, не знаю, ткнуть ее носом в то, что она овдовела. Ужасно…

– Она нас простит, – сказал Айра.

Мимо проскочила машина, он поменялся местами с Мэгги, заслонив ее от проезжей части. Теперь они шли раздельно, не соприкасаясь. Снова стали самими собой, обычными. Или почти стали. Не полностью. Не то свет, не то жара подействовали на зрение Мэгги – старый каменный дом, мимо которого она проходила, на мгновение замерцал. Растаял в мягкой светящейся дымке, но сразу собрался с силами и снова стал сплошным.

Часть вторая

Вот уже несколько месяцев Айра размышлял о людской расточительности. Люди проматывают свои жизни впустую, так ему казалось. Расходуют силы на мелкую зависть, тщетные амбиции или застарелую, горькую неприязнь. Мысль об этом возникала, куда ни повернись, словно жизнь пыталась сообщить ему что-то. Ну так ему и намекать даже не нужно. Разве сам он не пустил по ветру столь многое?

Ему пятьдесят, а совершил ли он хоть что-нибудь значительное? Когда-то он собирался найти лекарство от серьезной болезни, но разменялся на мелочи.

Его сын, которому медведь наступил на ухо, бросил школу в надежде стать рок-звездой. Дочь – одна из тех, кто попусту растрачивает время на никчемные тревоги; она до мяса сгрызает ногти, перед экзаменами у нее мигрени, от которых она чуть не слепнет, и так мучительно переживает из-за оценок, что доктор предупредил их: дело пахнет язвой.

А жена! Он любит Мэгги, но не может мириться с ее нежеланием принимать собственную жизнь всерьез. Похоже, она верит, что это своего рода практические занятия, на которых можно пошалить, получив затем вторую, а то и третью возможность все поправить. Всегдашние неуклюжие, бурные порывы невесть к чему – уклонения от прямого пути на окольные, авось куда-нибудь да вывезет.

Взять хоть сегодняшний день: историю с Фионой. Она им больше не родственница, не невестка и даже, по мнению Айры, не знакомая. Однако Мэгги, молчавшая, пока они мчались домой по Первому шоссе, – о чем она снова заговорила (Айра-то думал, что она успела забыть об этом), как не о своей прихоти – заехать к Фионе. Мало того, что они потратили субботу на похороны Макса Гилла, – тоже, между прочим, уклонение от прямого пути, – так теперь ей явилась блажь броситься в совершенно новом направлении. Заскочить в Картуил, штат Пенсильвания, – и только затем, чтобы предложить посидеть с ребенком, когда Фиона отправится в медовый месяц. Идея совершенно бессмысленная, поскольку у Фионы есть мать, ведь так? Она ухаживает за Лерой, и, конечно, на нее можно рассчитывать и в дальнейшем. Айра указал на это Мэгги:

– А чем нехороша, как ее? Миссис Стакки?

– Ха, миссис Стакки, – сказала Мэгги так, точно это было вполне достаточным ответом. Потом убрала руку из окна и подняла стекло. Лицо Мэгги горело в солнечном свете, круглое, хорошенькое, напряженное. Ветерок взъерошил волосы, и пряди встали по всей голове торчком. Горячий, пропахший бензином ветерок, Айра был рад обойтись без него. Но постоянное открывание-закрывание окна действовали ему на нервы. Мэгги, думал он, делает то, что приходит ей в голову сейчас – в эту секунду, в следующую, а дальше не заглядывает. Судорога раздражения щекотнула виски.

Вот женщина, которая как-то позволила неверно набранному номеру отнять у нее целый вечер. «Алло?» – сказала она в трубку, и какой-то мужчина ответил: «Лаверна, сиди дома, там безопаснее. Я только что поговорил с Деннисом, он уже едет за тобой». И отсоединился. Она крикнула: «Постойте!» – в намертво молчащую трубку, типично для Мэгги. Кто бы это ни был, сказал ей Айра, он получил по заслугам. Если встретиться Деннису и Лаверне не удастся, ладно, это их проблема, не твоя. Но Мэгги ни о чем другом и говорить не могла. «„Безопаснее“, – стонала она. – Он сказал: „В доме безопаснее“. Одному лишь Богу известно, что сейчас переживает бедная Лаверна». И провела весь вечер, набирая в надежде найти Лаверну все возможные комбинации цифр их номера, все перестановки. Не нашла, конечно.